Наконец-то, стало окончательно ясно, для чего понадобилось превращать тихие московские выборы в шумную кампанию. Раньше дело всё было понятно и просто: Лужков составлял собственный избирательный список. Всем, кто оказывался в нём, старались приписать, как можно больше голосов, пользуясь фамилиями тех, кто не пришёл на избирательные участки. Большая явка, соответственно, была даже вредна, поэтому о выборах старались не особенно распространяться.

Сейчас всё изменилось. Каждый день нам сообщают по самым разным телеканалам, что московские выборы имеют принципиальное значение. В Интернете, газетах и журналах аналитики выстраивают самые разнообразные комбинации, привязанные к выборам. Осталось неизменным только одно: как и в прошлые годы, неясно, за что же выступает "партия власти". Как и раньше, все её аргументы сводятся к одному: нас поддерживает Лужков. Никакой содержательной борьбы по-прежнему не ведётся. Так зачем же понадобилось привлекать внимание к самому факту кампании, если "Единой России" нечего сказать обществу? Не проще ли было вновь насыпать нужное количество голосов?

Ответ очевиден, вся эта шумиха нужна для того, чтобы представить победу "Единой России", как чрезвычайно важное событие, свидетельствующее об её полной поддержке москвичами. Соответственно, партия, которая так широко поддерживается, имеет право на реализацию собственной программы. В чём она состоит, пока неясно. Программа, предъявленная избирателям, представляет собой набор откровенных глупостей и демагогических рассуждений, не имеющих ничего общего с практической деятельностью. Но можно попробовать догадаться, что же на самом деле готовит "Единая Россия" москвичам.

Сама необходимость легитимации власти "Единой России" через крупный электоральный успех, ясно свидетельствует о том, что Юрия Лужкова привлекать для использования этой программы никто не собирается. Его роль сводится к тому, чтобы избавить "Единую Россию" от необходимости вести содержательную дискуссию с другими партиями. "О чём можно разговаривать с теми, кто только критикует, когда наш список возглавляет Юрий Михайлович, столько сделавший для Москвы?", - вот и всё, ничего больше в ходе избирательной кампании говорить не надо.

Кроме того, поддержка Лужкова, всё ещё пользующегося в столице большой поддержкой, может оправдать любые фальсификации. Утверждается, что его популярность автоматически распространяется и на партию, которую он якобы возглавляет в Москве. Всякому, кто хоть сколько-нибудь понимает в политике понятно, что данный тезис нуждается в проверке. Но власти в последние годы сделали всё возможное, чтобы число людей, понимающих в политике, было крайне незначительным. Поэтому общественность можно будет убедить, что "Единая Россия" действительно получила около половины голосов избирателей, если во главе её избирательного списка будет Лужков.

Остаётся только догадываться, какова будет судьба Юрия Лужкова после того, как его функции любимца горожан, стоящего во главе избирательного списка, будут выполнены. Возможно, он действительно будет руководить Московской городской думой. Но, скорее всего, ему подберут какую-нибудь почётную синекуру в федеральной власти, вроде Министерства регионального развития, которое возглавляет бывший губернатор Санкт-Петербурга Владимир Яковлев. Развивать регионы никто не собирается, но должен же кто-то за это отвечать и временами симулировать деятельность. Вот и Юрий Лужков тоже будет строить планы по подъёму чего-нибудь вроде бы важного (но совершенно ненужного нынешней власти), например, машиностроения. Поскольку эта должность будет красиво называться и сопровождаться рангом вице-премьера, издали всё это может напоминать повышение.

Естественно, Юрий Лужков пошёл на подобную комбинацию, отказавшись от контроля над приносящей громадные доходы городской экономикой под сильным внешним давлением. Он разделил судьбу всех "крепких хозяйственников" 90-х годов, остававшихся, по сути дела, последним наследием советской эпохи. Они в принципе были готовы отстаивать свою собственность, свои доходы и даже свои убеждения, но только до тех пор, пока это не становилось по-настоящему опасным. Настоящая борьба, угроза столкновения с сильным противником их всегда пугала. В такой ситуации они сразу же начинали рассматривать условия почётной капитуляции, позволяющей им сохранить личное достоинство и часть приобретённой собственности. Поэтому "крепких хозяйственников" во главе с Черномырдиным и Вяхиревым так легко отстранили от руководства экономикой. Поэтому избирательный блок "крепких хозяйственников" - "Отечество - Вся Россия" - практически без сопротивления отказался от избирательной борьбы. Поэтому "крепкие хозяйственники", сохранившие контроль над крупнейшими регионами, соглашались отдавать свои полномочия, пока не оказались в полной зависимости, - политической и финансовой от федерального центра.

Сами по себе эти самые "хозяйственники" всегда были обузой для нового политического руководства России, окончательно сформировавшегося к 2003 году. Но до поры до времени с ними приходилось считаться. Они возглавляли крупные предприятия, руководили ведущими регионами, и могли организовать массовые выступления против центральной власти, которые подорвали бы миф о стабильности, долгое время бывший её единственным козырем. Тактика центральной власти была проста: она заставила "хозяйственников" доказывать собственную лояльность, обещая взамен сохранить за ними некоторые их полномочия и считаться с их экономическими интересами. В результате, в общественном сознании "хозяйственники" оказались неразрывно связаны с центральной властью, и любое протестное выступление оказывалось направлено, в первую очередь, против них. Теперь для того, чтобы бороться с центральной властью, недостаточно было негласно поддерживать протестные настроения. Надо было открыто объявить о своих претензиях к ней. Но после сентября 2004 года, когда была введена практика назначения губернаторов, это стало невозможно не только по психологическим, но и по организационным причинам. В окружении регионального лидера, только ещё начинающего размышлять о возможности открыто выступить против центральной власти, немедленно начиналась паника, появлялись собственные внутренние оппозиционеры, готовые договариваться с центром на любых условиях. Правда, находились и те, кто готов был рисковать и идти до конца. В окружении Лужкова таким человеком, по всей видимости, был Валерий Шанцев. Но его заблаговременно убрали, отправив в почётную ссылку. После этого осталось только договориться с мэром Москвы (уже в недалёком будущем - бывшим) и его окружением об условиях почётной капитуляции.

Но зачем же центральной власти понадобилось отстранять достаточно лояльного Юрия Лужкова? На первый взгляд, было бы проще договориться с ним о раздельном контроле над финансовыми потоками и прибыльными объектами, оставив его во главе Москвы, в качестве фигуры, оказывающей стабилизирующее воздействие на социально-политические процессы в столице. Но центральная власть, точнее те, кто выступают от её имени, больше не желают довольствоваться компромиссами.

Во-первых, замена знаковых фигур говорит о серьёзности их намерений, что способствует росту контролируемых ими активов, как экономических, так и политических. Отставка Каданникова привела к росту акций ВАЗа. Замена Лужкова на представителя "питерских" либералов, согласованного с двумя крупнейшими группировками кремлёвской администрации, должно привести к повышению стоимости главного совместного политического актива власти - "Единой России".

Во-вторых, олигархическим и бюрократическим группировкам, осуществляющим функции власти, больше не нужна симуляция стабильности. Она больше не заставляет общество мириться с проводящейся политикой, а, значит, утратила всякий смысл. Центральной власти нужна теперь прямая диктатура образующих её бюрократических и олигархических кланов. Это - единственный способ переделить политическое пространство, не провоцируя социальный кризис. Это - единственный способ выжать при помощи неолиберального курса за следующие пять - семь лет из страны всё, что ещё может представлять интерес. За пределы этого срока, как известно, боятся заглядывать самые смелые сторонники власти.

Вот почему так понадобилась убедительная победа на московских выборах "Единой России". Это даст возможность установить в Москве партийную диктатуру, объявив всех недовольных отщепенцами, выступающими против воли большинства москвичей. Понятно, почему понадобилось начинать именно с Москвы. Не получив полный контроль над столицей, опасно проводить дальнейшие неолиберальные реформы и проводить федеральные выборы. Центральную власть преследуют два кошмара: массовые протестные выступления и замаскированный под народную революцию верхушечный переворот, который может осуществить одна из околовластных группировок, заручившись поддержкой Запада. Утверждение в Москве диктатуры "Единой России" избавит центральную власть от мучительных опасений. Управление страной организовано так, что серьёзную угрозу для власти могут представлять только выступления в Москве. Лужков в принципе мог поддержать их или даже помочь с организацией, если бы был уверен в успехе или хотя бы в безнаказанности. Такую уверенность ему могли внушить как из Вашингтона, так и из Брюсселя. С представителем "питерской" группировки, лишённым возможности действовать самостоятельно, никто даже разговаривать не будет о каком-либо сотрудничестве, направленном против центральной власти. А при активном противодействии городских властей даже по-настоящему массовые протестные действия можно подавить или блокировать на начальном этапе.

Поэтому "Единая Россия", объявив о сокрушительной победе на московских выборах, получив формальное право поставить во главе города собственного представителя и навязывать любые законы, прежде всего запретит в Москве любую протестную активность. Если понадобится, для этого будут осуществлены любые провокации. Под контролем власти находится достаточное число фашистских группировок для того, чтобы устроить массовую резню иностранных студентов или побоище в центре города. Могут пригодиться для этого и организации, действующие на левом поле, вроде НБП или АКМ, которые могут захватить заранее согласованные государственные учреждения или перекрыть улицу в указанном месте.

Но диктатура "Единой России" в Москве нужна не только для того, чтобы не допустить опасные для власти протестные выступления. Средства московского бюджета, несомненно, будут использованы для того, чтобы несколько отодвинуть социально-экономическую катастрофу, назревающую в нескольких регионах. Ведомство Кудрина уже внесло соответствующие предложения. Речь идёт о том, чтобы установить отрицательные трансферты, т.е. переводы средств из региональных бюджетов, обеспеченных деньгами выше среднероссийского уровня на душу населения, в бедные регионы. Естественно, Москва является основным кандидатом на перечисление бедным регионам финансовых дотаций. Это вообще-то и не скрывается. Недаром Кудрин, представляя свой проект, весело заявил, что больше всего эти предложения должны понравиться Юрию Михайловичу Лужкову.

Всё дело в том, что мнение московского мэра теперь уже недорого стоит. Проект Минфина будет приниматься Госдумой уже после московских выборов, а, возможно, и после отставки Лужкова (которая может состояться через несколько недель или даже месяцев после завершения кампании). Если бы Лужков оставался всесильным московским хозяином, от расположения которого зависят и олигархические структуры, и политические партии, и федеральные чиновники, Минфину было бы не на что надеяться. Но ко времени рассмотрения Госдумой предложений Кудрина то, что Лужков больше не будет управлять Москвой, будет уже для всех очевидно. Поэтому московский бюджет урежут для помощи российской провинции, которая большей частью уже вступила в новую стадию экономического кризиса. Без огромных средств московского бюджета, помогавшего поддерживать относительно высокое качество жизни, эта судьба ожидает и Москву.

Власть не собирается тратить на поддержку российской экономики громадные средства, собранные в стабилизационном фонде и золотовалютном резерве. Они должны работать на экономику США (и отчасти Западной Европы), являясь, судя по всему, частью отступного за невмешательство в российскую политику на стороне нынешних или будущих противников власти. Не может власть и добиться того, чтобы олигархические структуры поделились хотя бы частью получаемой прибыли с остальным обществом. Добровольно они дают относительно немного. Этого, как видно, едва хватает на поддержку провластных политических проектов вроде "Наших", фашистов или той же "Единой России" и на разного рода декоративные мероприятия, вроде Дня национального единства или участие в Олимпиаде. А какие-либо серьёзные средства выбить из олигархических структур не удаётся. Корпорации, как номинально принадлежащие государству - "Газпром", РАО ЕЭС,- так и формально частнокапиталистические - АФК "Система", группа "Альфа", ЛУКойл, - не собираются вкладывать деньги в промышленность и инфраструктуру страны, положение которое становится всё более безнадёжным. Существует куда более привлекательные с инвестиционной точки зрения объекты.

Следовательно, чтобы хоть как-то поддержать разрушающуюся российскую провинцию (чтобы там не начался социальный хаос прежде, чем будут исчерпаны все значимые природные ресурсы), нужно взять средства у тех регионов, в бюджеты которых поступают средства от зарегистрированных в них олигархических структур. Подобная мера явно будет встречена с одобрением большей частью российского общества, которому объяснят, что для ожиревшей Москвы настала пора делиться.

Можно с уверенностью предположить, что, если "Единой России" удастся создать собственное большинство в городской Думе, москвичи в скором времени смогут на собственном опыте узнать, как живёт провинция. Несмотря на громадные хищения, на постоянное выбрасывание денег на бессмысленные, но крайне дорогостоящие затеи, в московском бюджете остаётся достаточно средств, чтобы поддерживать сеть поликлиник, обеспечивать самым необходимым больницы, поддерживать школы, ремонтировать коммуникации. Этого больше не будет. А для того, чтобы понять, что будет, достаточно съездить на день в средний по бюджетным доходам регион, например, в Ярославскую область (для цельного впечатления лучше посетить несколько городов).

Но, конечно же, средний москвич будет жить несколько лучше, чем средний житель Ярославля или Рыбинска. Но заметно хуже, чем он живёт сейчас. Получив Москву, власть будет вынуждена поделиться добычей с лояльными олигархическими структурами. Соответственно, поднимется плата за телефон, газ, электричество. Следует также вспомнить, что Лужков и Батурина продали свой строительный бизнес Дерипаске. Он за любовью москвичей, скорее всего, не гонится. Значит, примет массовый характер выселение москвичей из районов, наиболее привлекательных с точки зрения строительства прибыльных объектов.

Впрочем, у этого сценария есть одна положительная черта. Возможно, подобный ход событий заставит, наконец, очнутся хотя бы часть москвичей, заставит их понять, что от проблем страны, от общественного распада нельзя спрятаться за железной дверью квартиры или тонированными стёклами автомобиля. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы москвичи ощутили ответственность за судьбу родного города, за судьбу своей страны уже сейчас. Не дожидаясь, пока в Москве будет установлена диктатура "Единой России".

11 ноября 2005 г.

Дмитрий Галкин (интернет-ресурс "Товарищ")