Rambler's Top100

РПК
Российская Партия Коммунистов

(Региональная Партия Коммунистов)
 
English
Deutsch

Коммунист Ленинграда

Советское Возрождение

 

Mail to Webmaster rpk@len.ru

Группа РПК
в Контакте

ЖЖ РПК

TopList

 

Мнимые основания

Остались позади широко отмеченные официальной властью и тесно связанной с ней Русской православной церковью Московского патриархата (РПЦ МП) торжества в честь 400-летия "преодоления русской смуты". Разумеется, события 1612 года, как и предшествующие ему, ныне являются уделом, скорее, историков, любителей и ценителей прошлого нашего Отечества. Однако, данное обстоятельство отнюдь не помешало власть имущим использовать представившийся повод в своих идеологических и внешнеполитических целях.

На одной из них стоит, пожалуй, остановиться поподробнее. Аккурат в день государственного праздника издаваемая правительством РФ "Российская газета" разместила на своих страницах большое интервью под характерным для нынешнего времени - времени официального "казенного патриотизма" в консервативно-охранительных и клерикальных одеждах - заголовком: "Вера против смуты". Собеседник редакции тиражного официоза - председатель Отдела внешних церковных связей РПЦ МП митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) - как водится, сообщил стране и миру, что "мы - единый народ с общими корнями и общим будущим" (ну прямо-таки "Единая Россия"!) и рассказал о российско-польском межцерковном диалоге как средстве сближения народов двух наших стран. По его мнению, главным средством разрешения конфликтов между двумя близкими по языку, культуре и совместному прошлому славянским народам, являются "общие христианские ценности", а не какие-то иные совместные дела, заботы, не говоря уж об опыте совместного противостояния эксплуататорам и агрессорам.Оказывается, не было ни католической экспансии на восток в период контрреформации, ни насильственного превращения католических костелов в православные храмы в Привисленском крае, совершаемого, по меткому замечанию великого русского сатирика Салтыкова-Щедрина, "профессиональными обрусителями", ни бесконечных споров вокруг греко-католической унии и вошедших в неё православных приходов. Теперь всё это руководящие аппаратчики РПЦ МП отодвигают в сторону, исходя не только из своих ведомственных интересов, но и внешнеполитических задач Кремля, делающего ставку на максимальное сближение капиталистической России со странами Евросоюза - основными потребителями отечественных энергоресурсов, леса, пшеницы...

Заметим, что в своих суждениях влиятельный церковник не одинок. Ещё в августе этого года во время своего официального визита в Польшу, первого в истории РПЦ МП, непосредственный начальник митрополита Илариона, патриарх Московский и Всея Руси Кирилл (Гундяев) высказывался похожим образом,. Пафос всех слов руководителя РПЦ МП на берегах Вислы не многим отличался от привычной антибольшевистской тональности речений домашних, к которой наши соотечественники уже давно привыкли. Так, в ходе богослужения на святой горе Грабарка в Польше в праздник Преображения Господня патриарх в очередной раз заклеймил "безбожный большевизм" и исторический опыт социалистических стран, который-де "призван свидетельствовать всему миру о несостоятельности государственного строя, в котором не помнят о Боге". В общем, идейно-политическая основа компромисса нынешних вождей РПЦ МП и католиков, таким образом, обнаружилась сполна и была явлена собравшимся во всей своей антикоммунистической красе: "Мы с вами в Польше и России знаем, что значит строить государство и общество без Бога. Мы с вами имеем уникальный опыт участия в строительстве человеческого счастья и благополучия в отрыве от божественной благодати и знаем, что этот опыт обернулся крахом. Именно наш с вами опыт, включая трагедию мученичества и исповедничества, должен показать всему миру, что невозможно построить процветающее и справедливое общество, если из этого мира и из этого общества будет изгоняться Бог".

Фактически речь идёт о том, чтобы подвести некую "теоретическую основу" под быстро набирающим обороты процессом клерикализации общественной жизни двух государств капиталистической периферии. Кроме этого, налицо попытка в очередной раз, уже с точки зрения церковников, переписать историю русско-польских отношений, вытравив из неё реально существовавшую давнюю традицию борьбы совместной борьбы трудящихся двух наших стран "за землю, за волю, за лучшую долю", за свободу и подлинную национальную независимость. Многие из этих фактов ныне забыты либо сознательно умалчиваются или искажаются официозными историками. Потому и стоит о них напомнить.

Ещё декабристы Южного общества во главе с Павлом Пестелем и Сергеем Волконским установили первые контакты с тайными революционными обществами Царства Польского. В конституционном проекте полковника Пестеля "Русская правда" польский вопрос нашел своё революционно-демократическое отражение: Пестель признавал за Польшей право отделения от России при условии победы там революции, которая уничтожит, как и в России, феодальное угнетение крестьян и сословий, установит республиканское правление и "заслужит самостоятельную независимость поступками своими и образом своего действия в роковое время Российского возрождения и государственного преобразования". То, что воззрения Павла Ивановича Пестеля на польский вопрос разделялись и другими "первенцами русской свободы", подтверждается точкой зрения Михаила Лунина, высказанной им уже после разгрома восстания декабристов и поражения польского восстания 1830-31 годов. Незадолго до своей трагической гибели в Сибири Михаил Сергеевич написал статью "Взгляд на польские дела", где вполне справедливо критикуя шляхетских вождей польского "возмущения", детально разбирая ошибки, слабости, магнатскую ограниченность польских мятежников, их оторванность от "массы, неспособной рассуждать", тем не менее в главном находится на стороне борцов за польскую независимость и свободу: "Репрессивные меры отнюдь не находят сочувствия у русского народа... Военные суды, разбирающие политические дела, пытки, применяемые ими, чтобы вырвать признания, и мучения, на которые они осуждают, - все это возмущает чувство справедливости русских людей. Упразднение костелов, монастырей и принуждение греко-униатского духовенства к отступничеству идут в разрез с их понятиями о веротерпимости. Конфискации, несправедливые и в то же время бесполезные, оскорбляют их врожденное великодушие и национальную гордость".

Неудачная, близорукая тактика руководивших восстанием магнатов во главе с князем Адамом Чарторижским, неподготовленность восстания требовала критического разбора со стороны "искреннего друга, способного рассеять общие заблуждения и указать на происхождение гибельных раздоров". С этой задачей полковник Лунин справился блестяще, попутно показав и неизбежность общей революционной перспективы. "Никогда русские не помышляли о покорении своих братьев; никогда не претендовали на социальное или политическое превосходство над ними. Они предлагают им не благодеяние покровительства, но стремятся лишь к объединению воли и усилий, направленных к общей цели. Это желание было высказано естественными представителями русского народа, которых власть казнила рукой палача или рассеяла в изгнании... Верные своей высокой миссии, они предсказали полякам, что их изолированные попытки будут всегда бесплодными; что их надежда на помощь западных государств всегда останется призрачной; что единственная надежда на успех заключается для них в союзном договоре с русскими".

В этих строках уже угадываются контуры будущих идей Александра Герцена и Михаила Бакунина, подхвативших годы спустя выпавшее из рук их великих предшественников знамя русской революции. Ещё в ноябре 1847 года Бакунин отметил великое значение революционного союза русских и польских карбонариев, зародившегося в 1824 году благодаря тому, что "декабристы слушались только своего патриотизма, не обращая внимания на предубеждения, которые для поляков были сильнее по отношению ко всему, что носило имя "русское". Русские обратились к полякам без недоверия, без задней мысли, они предложили им общее действие против общего врага, против единого врага". Для Герцена польский вопрос был по преимуществу русским, ибо успех освобождения поляков от гнета сословной монархии служил интересам самих русских крестьян и разночинцев. Ведь враг у польских и русских революционеров был один, общий - русский царизм. Стало быть, все те русские, кто выступает против бесправия и произвола у себя дома, будучи естественными союзниками поляков, должны поддержать их борьбу. Обращаясь к русским офицерам из частей, расположенных на территории Царства Польского, Герцен призывал их соединиться "с поляками на общую борьбу за нашу и их вольность, и грех России искупится, и мы с гордостью и умилением скажем когда-нибудь миру: Польша не сгинула бы и без нас, - но мы облегчили ей тяжкую борьбу".

"Чего хочет Польша" - писал основатель "Полярной звезды" и "Колокола". - Польша хочет быть свободным государством, она готова быть соединенной с Русью, но с Русью тоже свободной... Для того, чтобы соединиться с нею, ей необходима полная воля. Поглощение Польши царской Россией нелепость, насилие... Польша, как Италия, как Венгрия, имеет неотъемлемое, полное право на государственное существование, независимое от России. Желаем ли мы, чтоб свободная Польша отторглась от свободной России, - это другой вопрос. Нет, мы этого не желаем,... и если Польша не хочет этого союза, мы можем об этом скорбеть, можем не соглашаться с ней, но не предоставить ей воли - мы не можем, не отрекаясь от всех основных убеждений наших. Что касается до главного вопроса, до самобытности Польши, он решен самим языком; ни один русский крестьянин не считает Польшу Россией... Развяжемте им руки, развяжемте им язык, пусть речь их будет совершенно свободна, и тогда пусть они скажут свое слово, перешагнут через кнут к нам, через папеж к вам или если они умны, протянут нам обоим руки на братский союз и на независимость от обоих.." Этим словам полтора века, но они, на мой взгляд, и более моральны, и звучат человечнее, и выглядят, с точки зрения текущей политической практики, перспективнее, чем антикоммунистическая риторика высокопоставленных аппаратчиков РПЦ МП. Что оценили польские современники Герцена. "Старик Адам Чарторижский со смертного одра прислал мне с сыном теплое письмо", - вспоминал Александр Иванович. Четыре сотни поляков- эмигрантов поднесли Герцену благодарственный адрес. "Мы, которым счастливый случай позволил встретить русских, не похожих на тех, которые служат оружием деспотизма... которые разделяют светлый образ мыслей Герцена, мы умеем различать русский народ от русского правительства и его приверженцев"...

Как видим, основания для союза и сотрудничества двух братских народов действительно есть. Давние и немалые. Отвечающие подлинным классовым интересам их трудящегося большинства и потому вполне реальные. В отличие от широко тиражируемых буржуазной прессой мнимых оснований в интерпретации штатных функционеров РПЦ МП.

12 ноября 2012 г.   Владимир Соловейчик
http://www.rabkor.ru/review/authored/14219.html

 



Все содержание (L) Copyleft 1998 - 2024