Передо мной лежит книга. Строгая серая обложка, твёрдый переплёт, 315 страниц текста. Это изданный "Лениздатом" в 1978 году сборник воспоминаний и поденных записей Георгия Кулагина "Дневник и память. О пережитом в дни блокады". Книга честная и искренняя, без прикрас и лакировки. Книга непосредственного участника защиты нашего города, награждённого одним из первых, ещё в 1943 году, медалью "За оборону Ленинграда".

Георгий Андреевич Кулагин (1912 - 1985) работал с семнадцати лет, в двадцать стал коммунистом. Рабочий и краснофлотец, инженер и научный сотрудник, он плоть от плоти того первого поколения советских людей, которых сформировала новая социалистическая действительность. В дни блокады он был главным механиком завода N 371 им. Сталина (ныне это - всемирно известный благодаря свой продукции ЛМЗ, Ленинградский Металлический завод, входящий в АО "Силовые машины"). После войны товарищ Кулагин долгие годы был генеральным директором Ленинградского станкостроительного объединения им. Свердлова (ЛСПО им. Свердлова), уважаемый и любимый ленинградскими станкостроителями никак не меньше, чем первый нарком станкостроения СССР Александр Илларионович Ефремов, ушедший из жизни совсем молодым на своём боевом посту и похороненный в Кремлёвской стене, или его преемник, долголетний союзный министр Анатолий Иванович Костоусов, начинавший в 1933 году инженером на ЛСПО им. Свердлова.

Блокадный дневник Георгия Андреевича Кулагина сложно назвать дневником в полном смысле этого слова. Он вёл его с марта по август 1942, часть тетрадей сохранилась и сейчас находится в архиве, часть утрачена, многое автор книги восстановил по памяти, обращаясь к архивным документам, публикациям газет и журналов военного времени. Но это не умаляет исторической ценности книги, скорее, напротив, делает её более объективной и достоверной. Пересказывать читателям её содержание или основные эпизоды нужды нет: эту книгу можно и приобрести в печатном виде, и скачать в интернете в самых разных форматах. Дневник Георгия Кулагина отличает откровенность, точность наблюдений, глубокие послевоенные размышления автора, который не только беспристрастно фиксировал то, что происходило в дни блокады вокруг него лично, но и впоследствии осмыслил масштаб исторических событий, в которых он наряду с другими защитниками города-героя Ленинграда активно участвовал. В общем, это та книга, которую я рекомендую прочесть каждому!

Мы знаем о трудовом подвиге работников ЛМЗ в годы войны. Заводской музей хранит память о том, что за годы войны и блокады в его цехах был построен 71 танк, выпущено более 74 тысяч снарядов, свыше 116 тысячи мин, отремонтировано 347 танков, построено восемь бронепоездов. И всё это под постоянными бомбёжками и обстрелами врага. Рабочая смена в военное время составляла 12-14 часов. Уже 22 июня 1941 года после полудня на заводе прошел митинг с призывом вступать в ряды РККА и ополчения, в начале войны около 3500 сотрудников ушли на фронт. Часть сотрудников и оборудования эвакуировали в Свердловскую область, а оставшиеся в Ленинграде сделали всё, что смогли для фронта и для победы. В годы Великой Отечественной войны директором завода в Ленинграде был Евгений Носонович Шефтер (1900-1961), который смог быстро, примерно за 40 дней, переориентировать завод на выпуск продукции для нужд фронта. Первыми военными изделиями стали лопаты, кирки, ломы, чуть позже штыки для винтовок, колючки "звездочки", ножи, кирки, ломы и лопаты, началась отливка корпусов для мин. Как рассказывается на сайте АО "Силовые машины", "война изменила производственный профиль ЛМЗ: в июле 1941 года предприятие получило первое настоящее боевое задание - изготовить корпуса и башни для тяжелых танков. Все военное время в цехах продолжалось производство отдельных узлов танков, бронепоездов и бронетранспортеров, наствольных трубок-глушителей для снайперских винтовок. Бригады металлистов ремонтировали танки прямо на поле боя, участвовали в ликвидации разрушений на кораблях Балтфлота. В самые страшные месяцы голода и блокады завод работал, хотя и из последних сил. Энергоцех N 3, или блок-станция, был сердцем завода: подвиг углевозов и кочегаров, поддерживавших возможно единственные оставшиеся котел и турбину во всем Ленинграде, бесценен. В общей сложности за время войны на завод было сброшено 12 больших фугасных бомб, свыше 100 зажигательных бомб, территория завода подвергалась арт-обстрелам более 400 раз".

Так как Кировский завод оказался слишком близко к линии фронта (всего 3 километра), с него на ЛМЗ перевели рабочих и специалистов, а также перевезли оборудование. Осенью 1941 на ЛМЗ также начали налаживать работу по производству и ремонту танков, в чем особенно помогли инженеры с Кировского завода. В самом начале войны на ЛМЗ изготавливались только корпуса и башни для тяжелых танков, позже производство боевых машин перешло на ЛМЗ полностью. Благодаря мужеству сотрудников ЛМЗ в сентябре 1942 года удалось подать электричество в блокадный город. Силами 53 заводчан под обстрелами были смонтированы три турбины для Волховской ГЭС, от которой по кабелю, проложенному по дну Ладожского озера, электричество подавалось в Ленинград. Огромный личный вклад внёс в трудовые успехи коллектива ЛМЗ и Георгий Андреевич Кулагин.

"Находясь под обстрелами старики, женщины и подростки работали героически и самоотверженно, - сообщил в интервью изданию "Площадь Труда" к 80-летию прорыва блокады председатель комитета первичной профсоюзной организации ЛМЗ (АО "Силовые машины") Виталий Дмитриевич Артюхин. - А враг стал наносить удары по заводу уже в первый день блокады - 8 сентября, когда над корпусами ЛМЗ появились сразу 9 немецких бомбардировщиков "Юнкерс". Они прошли сомкнутым строем и сбросили на завод зажигательные бомбы. Это был первый массированный налёт гитлеровской авиации на наш город".

Все это время на заводе действовала его профсоюзная первичка. Её главными задачами стали мобилизация металлистов на защиту предприятия - например, тушение тех же зажигательных бомб - а также забота о каждом заводчанине. А они были настоящими героями. Вспомним кочегара заводской котельной Евгения Митрохина, который во время бомбежки, с оторванной рукой предотвратил взрыв котла и гибель своих товарищей.

"Профсоюз ЛМЗ работал персонально с каждым работником. Если кто-то не вышел на работу - профактивисты шли к нему: живой или нет? Много людей было спасено таким образом, потому что их не забывали - навещали. Всего в блокаду от голода и бомбежек умер 3021 работник завода и, если бы не профсоюз, то жертв было бы гораздо больше", - отметил в интервью Виталий Артюхин. Профсоюзная организация вела и учёт всех погибших заводчан: "Знаем всех поименно. Кто и где похоронен на Богословском и Пискаревском кладбищах. Копии этих документов мы недавно передали в музей Пискаревского кладбища, где установлена и памятная доска в честь погибших работников ЛМЗ".

Лучшей памятью об отдавших жизнь за свой Родину, за свой город, за свой завод является устойчивая работа их предприятия. Работники ЛМЗ в трудные 1990-е годы смогли выстоять и под руководством профкома отбить все атаки приватизаторов, вплоть до памятной по сей день акции по публичному выносу "директора-чубайсёныша" из его руководящего кабинета вместе с его креслом на январский мороз" ЛМЗ работает, несмотря на все сложности и проблемы, поставляя продукцию энергетического машиностроения у нас в России и во многие страны мира.

Судьба ЛСПО им. Свердлова, долгие годы возглавлявшегося Георгием Кулагиным, сложилась иначе. Либерально-рыночные реформы, гайдаровская шокотерапия и чубайсовская приватизация не пошли на пользу предприятию, как и всей нашей стране. В 2003 году в отношении предприятия была возбуждена процедура банкротства, а в 2005 году в административном здании обанкротившегося завода был открыт бизнес-центр "Феникс". Торговую марку ЗАО "Станкостроительный завод "Свердлов" приобрело ООО "Киров-Станкомаш". Как отмечало год назад издание РБК, "серийного производства современных российских станков, покрывающего количественные и качественные требования машиностроительных предприятий, давно не существует. Существующие локальные очаги станкостроения - отвёрточные производства из иностранных компонентов - не решают глобальную задачу технологического суверенитета, утверждают эксперты. Включение санкционных ограничений привело к резкому сокращению поставок привычного оборудования среднего и выше среднего класса". Стало быть, надо оперативно налаживать отечественное производство. И опыт ленинградских станкостроителей может оказаться весьма кстати...

"Народ - как дерево. Каждую весну оно рождает новое поколение листьев. И листья - как люди; они растут, шумят, живут и питают родное дерево энергией солнца, а дерево питает их соками земли. Когда налетевшая буря обрывает часть листвы, уцелевшая часть продолжает жить и продолжает питать дерево. А осенью все листья опадают и уходят в землю. Но, умирая, они оставляют после себя новые побеги и отростки, добавляют ветвям дерева протяженность, а его стволу - толщину и мощь.

Мы, люди, - листья своего народа. И после своей смерти мы оставляем себя в продолжающейся жизни своего народа - в его обычаях и языке, в его мечтах и свершениях, в облике его городов и полей.. и повторяем себя в новых людях, пришедших нам на смену", - так завершает свой блокадный дневник Георгий Андреевич Кулагин. Лучше и не скажешь!